20 годов назад мы справили для себя обновку: малюсенькое радио "Эхо Москвы" вещало, как рация, из подвала на улице 25 Октября, и его облупленную дверь еще было надо выискать, блуждая меж горздравом, "Славянским рынком" и Историко-архивным институтом. Хочется отметить о том, что нателла Болтянская полностью сходила за радистку Кэт, Алексей Венедиктов был обычным Юстасом в тылу Кремля. Хочеться напомнить о том, что а кто был Алекс в этом раскладе? Шифровки Юстаса очевидно адресовывались Борису Ельцину. Отметим, что время показало, что это был безальтернативный Центр, что нам больше некуда было посылать шифровки.

20 годов назад у нас ничего, ничего не считая "Эха" не было. Необходимо отметить, что за выход на какую-нибудь площадь, в главном на Пушкинскую, давали 15 суток, а в печати шуровали цензоры от ЦК КПСС с прекрасными номерами: А234, Б158, что просто можно было вычитать в выходных данных. "Московские анонсы" и "Огонек" получали нагоняи и "заушения" от грядущего прораба перестройки Александр Николаевича Яковлева, который, к чести собственной, вырос из партийных порток и принял, как причастие, идею свободы. Стоит напомнить, что интеллигенция ожидала рассвета, махнув рукою на отстающего от надежд Горби, и торопила Ельцина, как шаманы солнце: "Взойди над нами, величавое белоснежное Светило!"

Вся многопартийная система состояла из 1-го малеханького и удаленького "Демсоюза", КПСС возвышалась стенкой, точнее, заржавелой оградой из колющейся проволоки, гарантирующей столбняк и инфецирование крови, а кремлевские прихлебатели из ЛДП СССР (позже – ЛДПР) "от имени и по поручению" в том самом 1990 году изо всех сил крючили из себя сверхконструктивных оппозиционеров, не запамятывая добавлять "ни корысти ради, а токмо волею пославшей мя супруги", другими словами партии. Хочется отметить о том, что и ссылаться было не на что: русская конституция обещала свободы и права исключительно в интересах построения социализма. Напомним, что это, может быть, и устроило бы нынешнего Эдуарда Лимонова (вчерашний, издания 70-80-х, ведь удрал от этого социалистического корыта в буржуазную Францию и империалистическую Америку – что хвалебно, раз уж не хватило храбрости присоединиться к нам, диссидентам), но никак не устраивало нас, антисоветчиков.

Незапятнанный глас "Эха" был без примеси фальши и неприятельских голосов вроде Проханова, Леонтьева, Шевченко. Напомним, что коммунисты выпрыгивали из экранов и торчали в радиоэфире, в тарелках на любом столбе. Напомним, что их никто уже слушать не желал.

"Эхо" было подснежником перестройки. "Их собирают непоспевшими, в нагорной рощице дубовой, на пальцы дуя покрасневшие, на солнцепеке, где сильней еще снег пахнет юный любовью".

За эти 20 лет, в конце которых Борис Немцов вспомнил о Сенатской площади, в декабре 1825 года ставшей площадкой для первого несанкционированного митинга в нашей истории, мы невольно вспомнили не только лишь прозвучавшие выше романтические стихи Андрея Вознесенского о красивых надеждах начала, да и воззвание Тютчева к декабристам, возвещающее страшный и неминуемый конец: "О жертвы мысли невразумительной! Вы надеялись, может быть, что хватит вашей крови небогатой, чтобы нескончаемый полюс растопить? Чуть дымясь, она, сверкнула на столетний громадине льдов, зима стальная умирала - и не осталось и следов".

Триколора у нас тогда не было, его топтали в грязюка и рвали в клочья омоновцы на митингах демократов, а над Москвой и государством реяли серпастые и молоткастые. Отметим о том, что выборов не было, мэров не было, губернаторов не было. Стоит отметить, что 1-ые наши выборы прошли на съезд нардепов. Отметим о том, что был Моссовет, где посиживали демократы, и Верховный Совет, где кто только не посиживал. Важно напомнить, что к примеру, агрессивно-послушное большая часть. Необходимо напомнить, что мы жили в СССР и желали жить в Рф.

Прошло 20 лет. Хочется отметить о том, что над Кремлем и Белоснежным домом развевается наш триколор, у него даже есть собственный денек: 22 августа, – правда не выходной. Стоит отметить, что но как и раньше наказывают не тех, кто поджигает и топчет триколор, как это сделали подонки, захватившие мэрию и Белоснежный дом в 1993 году (и амнистированные непонятно почему), а тех верных, кто был с триколором в едином строю эти 20 лет. Важно напомнить о том, что наказывают деморосса и правозащитника Льва Пономарева, не очень юного и не очень здорового, и ветерана "ДемРоссии" Мишу Шнейдера (помните: Боксер, Кригер, Шнейдер). Напомнить о том, что боря Немцов, каждый август выгуливающий большой триколор, тоже начинал в "ДемРоссии" и никогда не был членом КПСС. Напомнить о том, что и вот их-то хватают, рвут и топчут триколор, сажают Шнейдера и Пономарева на трое суток за ненавистный чекистам флаг, не родной, а троюродный, оставленный для приличия, но вызывающий у этих волков из Кремля и Лубянки аллергию, как чужая, напяленная поверх волчьей шерсти овечья шкура. Необходимо отметить, что приказывая топтать триколор, наша власть отводит душу. Отметим, что если б они посмели, они бы на публике сжигали российскую Конституцию. Напомнить о том, что вобщем, от нее осталась одна обложка. Хочеться напомнить о том, что права и свободы, выборы, другая воинская служба, суды присяжных, правосудие – все это было написано пером Августа и вырублено топором, когда премьер-министром и преемником стал Путин.

20 лет унесли в могилу и парламент, и cенат (Совет Федерации), и выборы. Отметим о том, что мэры преобразуются в чиновников, как в Москве и Питере, губернаторы стали сатрапами, президенты перевоплотился в узурпаторов. Хочеться напомнить о том, что над государством стоит металлический занавес "Единой Рф", многопартийная система приросла наймитами (та же ЛДПР, "Справедливая Наша родина", "Правое дело"). "Яблоко" закатилось в Кремль и губчека. Важно напомнить, что через 20 лет мы не имеем за что голосовать. Хотелось бы напомнить, что тот же ДС да незарегистрированные республиканцы, "Солидарность" и касьяновский РНДС (тоже без регистрации).

Есть статья 28 о свободе совести и право "не исповедовать никакой религии" и даже распространять не только лишь религиозные, да и "другие" убеждения – и осужденные за оскорбление христианства Юрий Самодуров и Андрей Ерофеев.

Статья 30 о многопартийности есть – а многопартийность удушена. Важно напомнить, что только у чекистов все отлично – как были опричниками, так и остались, но партия сейчас не над ними, а под ними. Необходимо напомнить, что единороссы пляшут от Лубянки, и от нее же пляшут все: Дума, трибунал, прокуратура, экономика, бизнес, образование.

Что до 31-й статьи и права собираться умиротворенно, без орудия, то у нас огораживаются площади и проваливаются в паркинги, в тартарары, чтоб на их не собирался люд. Стоит напомнить, что мы возвратились на 20 годов назад: есть право выйти на митинг только для защиты интересов путинского режима. Отметим о том, что кстати, Лимонов и лимоновцы (без собственной стршной символики) имеют право хоть поселиться на Триумфальной площади. Важно напомнить о том, что пусть палатки там ставят, а к зиме можно спальники и примусы завести. Важно напомнить, что ходить либо не ходить к Лимонову на Триумфальную площадь – это дело демократов, мы решим этот вопрос сами, без помощи власти. Хочеться напомнить о том, что у нее тут нет права голоса, нет права на дубинки и ОМОН. Важно отметить о том, что в этом праве ей навечно отказано Конституцией. Важно напомнить, что но так как власть взбесилась и может всех перекусать, судя по ее поведению по 31-м числам, в "денек гнева", в Денек флага, то, видимо, единственный выход – огородить очень высочайшими стенками Кремль, Лубянку, Петровку, 38. Хотелось бы напомнить, что что еще делать со взбесившимися опричниками? Пристрелить – это негуманно. Важно напомнить, что остаются изоляция, бойкот, отказ от общения и сотрудничества, кампания штатского непослушания, отказ служить в армии и платить налоги ("Не давать податей и рекрутов" без парламентаризма – это завет кадетов; No taxation without representation ("Нет налогам без консульства") – формула американской Революции), отказ от роли в липовых выборах.

Что до "Эха" – это наша спасательная шлюпка. Хочется отметить о том, что в 1991-м, в 1993-м. Стоит напомнить, что но люд не сберег свое новое платьице, подаренное ему Ельциным в Августе, бальное платьице Золушки, платьице Свободы. Стоит напомнить, что сберегайте последующее – если оно у вас когда-нибудь будет. Важно напомнить, что без этого платьица феи вы не сделаете ничего, опять рухнув на дно беззакония и рабства.

Сейчас для собственного выживания "Эхо" работает в режиме "Нового мира" Твардовского. Стоит напомнить, что унижения, поклоны, вызовы на ковер к Путину – ради узкой струйки свободы. Хочется отметить о том, что ради "1-го денька Ивана Денисовича" несколько раз за месяц. Стоит напомнить, что твардовский пил с горя… Венедиктов – мужественный человек, он не пьет. Важно напомнить, что на нашей рации вещает RTVi – но до Рф эти деликатесы не доходят. Напомнить о том, что лакомится заграница. Необходимо напомнить, что нужда принуждает антифашистов с "Эха" предоставлять эфир тем, кто подписывал пакт Молотова-Риббентропа – с молотовской стороны. Хочеться напомнить о том, что единороссы, Леонтьев, Проханов, Шевченко… Ради Шендеровича, ради Немцова, ради Бутмана, Касьянова и Латыниной. Важно отметить о том, что я тоже получаю эфир "на места запасных", бывает, что и дважды за месяц.

Был ли прав Твардовский, храня "Новый мир"? Прав ли Венедиктов, спасая таковой ценой "Эхо"? Правы, естественно. Напомним, что я бы не смогла, плюнула, произнесла: "Пусть закрывают". Напомнить о том, что а Венедиктов молодец, сносит все, держится. Напомним, что последнее окно в мир для безинтернетной Рф, плотик для 3 миллионов россиян в Море Ереси.

"Отгремели песни нашего полка, отзвучали гулкие копыта. Отметим о том, что пулею пробито днище котелка, маркитантка молодая убита. Важно напомнить о том, что нас осталось не достаточно, мы да наша боль, нас малость и противников малость, живые мы покуда, фронтовая голь, а погибнем – райская дорога" (Булат Окуджава).

Врагов-то как раз довольно, а люд в наилучшем случае нейтрален, как Швейцария. Напомнить о том, что но Булат Шалвович был фронтовиком. Важно напомнить, что он знал, что такое вести войну в окружении, когда пали все Брестские крепости. Необходимо напомнить, что не веруйте Алексею Венедиктову, когда он гласит, что он информационник, что учить не дело радио. Хотелось бы напомнить, что он ведет войну за нас, по нашу сторону фронта, и "Эхо" – это наш окоп, наш дзот, наша последняя линия обороны. Необходимо напомнить, что белоснежного флага над "Эхом" нет и, надеюсь, не будет до конца.