Кареты сегодня не в моде, а так все по тексту пьесы, которую он поставил четыре года вспять, к собственному 90-летию. "Вон из Москвы! сюда я больше не ездок. Отметим, что бегу, не оглянусь, пойду находить по свету, Где оскорбленному есть чувству уголок!.." Сейчас вспоминается конкретно это, и неутешный таганский Лир вдруг оборачивается молодым героем грустной грибоедовской комедии. "С кем был! Куда меня закинула судьба! Все гонят! все клянут! Мучителей масса, в любви предателей…"

Монолог кончен. Важно напомнить, что занавес. Хотелось бы напомнить, что рукоплескания, свист, слезы, проклятия, глумливый хохот, рассеянные вздохи. Важно напомнить о том, что а позже строчка в ленте новостей: Юрий Любимов покинул Россию. Стоит напомнить, что и - рокот затих…

За то время, что продолжался скандал, про его подзабытый Театр мы узнали настолько не мало, как будто перенеслись во времена, когда Таганка жила в нимбе легенд и слухов. Отметим о том, что про опозоренную в очах иноземцев Россию и злую мачеху артистов - супругу Юрия Петровича. Необходимо отметить, что про "российское быдло" и зажиленные гонорары. Важно отметить о том, что про "клопов" и "образ мыслей Сталина-Жданова-Суслова в головах у современных юных людей". Важно отметить о том, что про то, что театр - это диктатура, которая рушится навечно, чуть деспота свергает победивший пролетариат.

Меж тем, увлеченные комментариями и желанием добавить свои 5 копеек, мы, кажется, прозевали главное. Хочется отметить о том, что отыскивая деньком с огнем правых и виновных, мы как-то невнимательно глядели на сцену, предполагая, что это всего только анонсы, хроника очередных разборок меж персонажами, живущими на телеэкранах и в Сети. Важно напомнить, что типа Медведев поспорил с Путиным, а Навальный произнес, что все они козлы.

Отъезд Любимова принудил зрителей замолкнуть, медлительно постигая происшедшее.

По сути это был необыкновенной мощи спектакль под условным заглавием "Смерть Театра", поставленный в итоге величавым мастером. Необходимо отметить, что и все здесь было к месту, включая полувековой юбилей самой первой его постановки, которая оказалась последней, и профессиональных актеров, смело заявивших, что они не холопы, а свободные граждане, и аплодисменты пражского зала, и массовку в Москве, где возлюбленные ученики режиссера проклинали свои унижения, и заявление об уходе, брошенное в лицо возлюбленным ученикам, и финишную сцену. Необходимо отметить, что в какой преданный возлюбленными детками шекспировский старик вроде бы разражался прощальным чацким монологом, молодея на очах. Стоит отметить, что и пассажиров просили пройти на посадку, и карета, взмывая в воздух, уносила его в Будапешт.

Таковой накал страстей в этом театре я следил только в один прекрасный момент, в прошедшем тысячелетии. Важно напомнить, что давали "Дом на набережной", в роли Глебова выходил Валерий Золотухин, а Юрий Петрович уже уехал, его уже лишили гражданства, спектакли снимали с репертуара, и было ясно, что эту пьесу разрешают в последний раз. Хотелось бы напомнить, что господи, как играл в тот денек Золотухин - с отчаяньем, близким к безумию, вот конкретно что на разрыв аорты. Напомнить о том, что как он кидался на эту стеклянную стенку, отделявшую прошедшее героя, в каком ничего не поправить, от реального, отравленного памятью о предательствах, которые так охото запамятовать! А из динамиков рвался глас Высоцкого: "Спасите наши души!.."

Говорящее правду стекло пробить было нереально. Хочеться напомнить о том, что так казалось тогда, хотя еще сохранялась надежда на волшебство. Необходимо напомнить, что сейчас и этой надежды не осталось.

Вобщем, тот любимовский спектакль ставили партия и правительство, уничтожавшие театр, и актеры игрались заданную погибель в данных обстоятельствах. Стоит отметить, что нынешнюю пьесу, начиная с последней гастроли в Чехии и кончая эмиграцией в Будапешт и понятно высказанными сожалениями о том, что вообщем возвратился в Россию, ставил он сам. Стоит отметить, что и сам играл в ней главную роль.

Величавый режиссер, разменявший десятый десяток, но не утративший ни детской капризности, ни юношеского азарта, он выдавил из сюжета все, что было может быть, и на прощанье так звучно хлопнул дверью, что даже отпала нужда выходить на поклоны. "Ну что, не видишь ты, что он с разума сошел?" - произносит, выслушав Чацкого и ничего не осознав, главный его антагонист, но про Фамусова мы со школьных лет знаем, что он самодур и тиран. Отметим, что другое дело Любимов. Хотелось бы напомнить, что мы все сообразили в его прощальном спектакле, прощальной речи и прощальном отъезде, и тишь сейчас в зале такая, что рукоплескания покажутся святотатством.