"Торжество православия" в русской общественно-политической жизни, начавшееся после достопамятного распоряжения президента Медведева о возвращении религиозного образования в школы, а священников в армию, никак не может войти в рамки приличия. Важно отметить о том, что патриарх, считающий, что от его личного возникновения где-либо церковь пополняют ряды неофитов, воспринимает знаки внимания от управления МИФИ, в то время как его подчиненные интенсивно миссионерствуют не словом, а делом, пытаясь отобрать у аутсайдеров современного русского общества - музейщиков - "краденое". Стоит отметить, что конкретно в этой терминологии многие представители духовенства оценивают усилия музейного общества по сохранению имущества религиозного предназначения в годы русской власти, недвусмысленно указывая многим интеллигентным фанатам православной культуры их истинное место.

Более избитую тему, чем возвращение Столичной патриархии "ее имущества", отыскать тяжело. Напомним, что процесс длится уже более 20 лет, и конца-краю ему не видно. Хочется отметить о том, что напомню, что до революции у церкви никакой собственной принадлежности не было, так как она управлялась муниципальным ведомством, содержалась почти во всем за счет госбюджета, а имущество религиозного предназначения принадлежало кому угодно: приходам и монастырям, существовавшим как самостоятельные юридические лица, личным церквям и часовням, публичным организациям и т. п. Важно напомнить, что еще в конце XIX - начале XX века массивное краеведческое движение, существовавшее в ту пору, начало собирать церковную утварь и иконы в открывшихся музеях, организовывать ремонт особо ценных памятников церковной и штатской архитектуры. Необходимо напомнить, что а в русское время, в особенности в 1930-е годы, музеи стали единственными законными сборщиками и хранителями церковного имущества. Важно напомнить, что и на данный момент часто нереально разобраться, откуда оно, фактически, в музее взялось - из личной коллекции либо монастырской ризницы.

Пользуясь историко-юридической безграмотностью постсоветского чиновничества, РПЦ объявила все "православные" постройки и все находящееся в муниципальных музеях "православные" предметы, от икон до утвари, своим достоянием и начала планомерно добиваться его возвращения в свои руки. Напомнить о том, что неувязка, но, в том, что с 2000 года РПЦ, грубо нарушив действующее законодательство, постановила, что всем имуществом приходов и монастырей (действующих согласно светскому законодательству как самостоятельные юридические лица) распоряжаются епископы, другими словами, исходя из убеждений закона, некоторые чужие по отношению к юрлицу дяди. Стоит напомнить, что этих епископов в Рф чуть за сотку, и конкретно к ним, современным церковным "олигархам", действующим фактически без контроля со стороны не только лишь светских, да и церковных властей, и достается в действительности все "возвращаемое" РПЦ имущество.

Ясно это видно на судьбе имущества религиозного предназначения, задержанного на границе. Важно напомнить, что по существующему законодательству ни один предмет более чем 50-летней давности производства, даже если это штампованный канделябр, не может быть вывезен за предел без мучительных согласований. Важно напомнить, что в итоге на таможне и у пограничников накапливаются практически горы икон и крестов массового производства, изъятых у незадачливых покупателей непонятного антиквариата на русских блошиных рынках. Стоит отметить, что все это потом скопом передается представителям местной епархии, чтоб с течением времени вновь оказаться на тех же прилавках.

В пользу церкви и то событие, что муниципальные бюрократы, отвечающие на практике за передачу бывших церковных и монастырских построек, а сейчас и музейных коллекций, в большинстве собственном молоды и малокомпетентны. Важно напомнить, что если переговорщики с государством от лица РПЦ начинали свою деятельность в первой половине 1990-х годов в остром спарринге с бывшими сотрудниками Совета по делам религий, знавшими вопрос и имевшими по нему свое мировоззрение, то в 2000-е их сменили мальчишки и девченки с заочным юридическим, которым в общем глубоко все равно, куда уйдет не очень важная для их музейная собственность. Необходимо отметить, что ну и что они могут сказать на самом деле вопроса подкованным церковным переговорщикам, реально воюющим за интересы собственного начальства (ну и частично за свои собственные, как без того).

Меж тем музейщики, многие из которых еще в русское время потаенно соболезновали церкви, длительно пребывали в состоянии самоуспокоенности. Хочеться напомнить о том, что отдав в 1990-х церкви то, чего та напористо добивалась, они решили, что ситуация (кроме нескольких конфликтных очагов, к примеру, Соловков) стабилизировалась. Отметим о том, что в этом была их ошибка. Стоит напомнить, что отсутствие понятной периодической защиты собственных интересов на муниципальном уровне, недочет поддержки в среде власть и средства имущих, в конце концов, общая "совковость", застойность большей части современного музейного общества - все это привело к ожидаемому результату. Напомним, что вопль "нас имеют!", поднятый музейщиками в последние три недели, не только лишь не вызывает никакого сострадания в обществе, но даже и раздается с площадки для переговоров, предложенной церковью. Важно отметить о том, что если уж руководители огромнейших музеев Рф согласились придти на переговоры с теми, кто считает их "укрывателями краденого", в "Паломнический центр", другими словами в бывшую университетскую гостиницу, отобранную церковью на волне прежнего передела имущества, то не исключено, что в последующий раз они и в стенки собственного музея будут приглашены лишь на переговоры - о вероятном трудоустройстве смотрителями в "православный Российский музей" либо "православный музей имени Пушкина".